Андрей Ливадный - Шаг к звездам [= Вспышка]

— К чему ты клонишь, Алан?

— К тому, что вывести войска и наплевать на нефть можно одним способом — сорвать вуаль секретности с мегаполиса, продемонстрировать, что страна более не зависит от мировых запасов «черного золота», потому что у нас есть конвертер вещества. Заведя ситуацию в политический и военный тупик, определенные лица вдруг ощутили необходимость взорвать мир, обнародовав факт наличия у нас принципиально нового источника энергии. Красивый жест, о катастрофических последствиях которого вы, генерал, толково рассуждали два года назад.

— У тебя есть предложения? — насупился Уилсберг.

— Мы могли бы открыть этот город, не демонстрируя конвертер вещества, — спокойно ответил ему Керби, который уже не раз размышлял над данным вопросом. — Я говорил это Герберту и повторю вам: мегаполис сам по себе является чудом передовых технологий, а если по его улицам не будут разгуливать самодостаточные механизмы, ни у кого не возникнет вопроса об источниках энергии. Централизованная система сброса отходов надежно сохранит тайну. А что касается нашего военного присутствия в Ираке, то, передав все полномочия ООН, нация только выиграет, продемонстрировав политическое здравомыслие и отсутствие имперских амбиций.

— Хорошо сказано. Но ты, Алан, позабыл, как четверть часа назад назвал меня шестеренкой огромного механизма. Я не решаю глобальных вопросов, вот в чем проблема. Мне действительно отдают приказы, которые я намерен исполнять. Ну а что касается упомянутой тобой «гениальности» нейрочипов, то тут я вынужден огорчить капитана Ричардсона. Мы действительно провели ряд уникальных экспериментов, которые, к сожалению, дали нулевой результат. — Уилсберг встал. — Пройдемте, господа, я отведу вас в те самые лаборатории, куда вы собирались проникнуть без моего ведома.

Керби брезгливо поморщился.

— Здесь установлена глобальная система контроля? — спросил он.

— А как ты думал? — обернувшись, резко ответил Уилсберг. — С тобой нам еще предстоит побеседовать, — мрачно пообещал он Алану, — но прежде я хочу выбить иллюзию гениальности из головы капитана Ричардсона, чтобы он мог сосредоточиться на своей главной задаче — программе «Дарвин», а не размениваться на хакерские вылазки и мелкие заговоры. Следуйте за мной оба.

Герберт не без дрожи вошел в помещение, которое с первого взгляда поразило его воображение сложным синтезом медицинского оборудования и мощных компьютерных систем.

Два аппарата комплексного поддержания жизни были установлены у противоположных стен, от потолка к ним опускались толстые жгуты, в которых прихотливо перемежались гибкие шланги системы подачи физиологических жидкостей, тонкие провода датчиков, экранированные кабели энергопитания и глянцевитые оболочки оптико-волоконных интерфейсов.

Прозрачные колпаки камер, окруженные серо-стальными столбами компьютерных блоков, демонстрировали два заключенных под ними тела. Одно принадлежало трех- или четырехмесячному младенцу, второе — пятилетней девочке.

— Перед вами Элизабет Тейлор, — произнес Уилсберг. — Ребенок получил несовместимые с жизнью травмы в результате автокатастрофы. — Он обернулся и сухо добавил: — Во второй камере ее клон.

Герберт нашел в себе силы, чтобы поочередно взглянуть на изуродованную девочку и ее генетическую копию.

— Им обеим имплантированы нейрочипы, — безошибочно определил он. — С какой целью?

Уилсберг сел на вращающийся стул.

— Мы пытались спасти ее жизнь. Смысл эксперимента заключался в попытке скопировать сознание ребенка и передать его клону. Элизе был вживлен нейромодуль, посредством которого сканировалось состояние каждой клетки нервных тканей. С клоном сложнее: чип генетической копии должен был стать проводником для обратного процесса, но чуда не произошло. Весь эксперимент застрял на промежуточной стадии.

Генерал говорил глухо, натянуто — его вид не оставлял сомнений в том, что Альберта угнетает царящая вокруг обстановка. С трудом отведя взгляд от камеры, где лежало изуродованное тело Элизы, он поднял глаза на Герберта и продолжил:

— Ты был прав, искусственный разум нельзя запрограммировать, ибо в таком случае он автоматически переходит в разряд сложной, но ограниченной компьютерной системы, подчиненной сухой логике алгебры чисел. «ИИ» можно только воспитать, но для этого нужна основа, тот «чистый лист», на котором проявится личность. Я, откровенно говоря, не видел выхода, хотя контакты с лабораториями НАСА подтвердили, что попытки снять информацию с мозга неоднократно осуществлялись в рамках различных проектов, однако исследования в этой области зашли в тупик из-за отсутствия адекватного «хранилища» полученных данных. Все сложилось одно к одному… Я пригласил Джорджа Ваймонта, чтобы ознакомить его с потенциальными возможностями нейромодулей, и буквально через неделю после его приезда сюда спецрейсом из Афганистана доставили тебя, Алан.

— Он предложил использовать меня для проверки совместимости нейрочипов с нервными тканями живого мозга?

— Можешь формулировать как угодно, но Мун и Ваймонт спасли тебе жизнь, — ответил Уилсберг. — Успешная операция действительно послужила толчком для следующего шага. Запланированный эксперимент сулил два одновременных результата: спасение человека и создание полноценной нейросетевой копии разума. Я получил специальное разрешение на клонирование, и мы стали отслеживать все несчастные случаи на дорогах, в результате чего здесь появилась Элизабет. Девочка находилась в состоянии комы.

— Ее родители погибли? — спросил Керби.

— Нет. Они выжили благодаря своевременному вмешательству спасательных служб. Мистер и миссис Тейлор не только дали свое согласие на копирование разума Элизабет, но и принимали непосредственное участие в эксперименте.

— Каким образом? — В голосе Герберта сквозило откровенное неприятие увиденного. Он воспринимал окружающую обстановку как прямое следствие собственной роковой оплошности, неумения сдерживать эмоции и высказывания. Зачем он озвучил генералу идею о возможности сформировать искусственную нейросистему на базе копии человеческого рассудка?..

— Весь расчет строился на опыте, приобретенном при реанимации полковника Керби, — ответил генерал, с усилием заставив себя проигнорировать явно негативный настрой Ричардсона. — Имплантированный нейрочипы проявили свойство настоящих нервных тканей — они проводили сигналы возбуждения в двух направлениях. Ты, Алан, очень помог нам своими осторожными опытами. Подключаясь к видеосистемам наблюдения, ты наглядно доказал, что нейрочипы способны передавать информацию от внешних источников к высшим отделам мозга, где она успешно распознавалась. Опираясь на это свойство, Ваймонт предложил сформировать виртуальную реальность, откуда мозг пятилетней девочки смог бы получать фантомные данные. По нашему замыслу, Элизабет, очнувшись от комы, автоматически попадала в комфортный мир, где могла продолжать свое развитие, как обычный ребенок.